Название эпизода: Парадокс Марли.
Персонажи: Бартоломео Ландау, ну и кто захочет кости размять.
Место действия: Окружная тюрьма.
Время действия: Пара дней до сдачи партии политзаключенных в негласную колонию смертников.
Краткое описание события: Тюрьмы нынче - не роскошь, а место пребывания большинства приличных граждан. Так что, само собой, последним нужен хороший эскорт. Не в смысле который будет ресницами хлопать, а который будет по башке стучать в случае чего, да и просто так - чтоб не скучали. Каратель по имени Барт направляется в один из таких райских уголков, дабы сопроводить партию заключенных в колонию немного иного уклада - ту, в которой не выживают.

“Лучше умереть, сражаясь за свободу, чем быть заключенным каждый день своей жизни”.
Боб Марли

РВС "Морстейт Резервуар"
Адрес: 121 Аутер Сансет
Сан-Франциско
Калифорния, США
Код: SHR44 98AR

Информация по местному транспорту предоставлена ниже, в разделе "Дополнительная информация".
Вы также можете зайти на нашу страницу в Генеральной Справочной Службе по Транспорту, где вы найдете расписание поездов, автобусов и т.д.
Для помощи в организации сопровождаемого посещения, мы приготовили для вас спецлист, со всей необходимой информацией посещения (Схема Прохождения Сопровождаемого Посещения). Если вам необходима GS-копия, вы можете скачать с нашего сайта GS-projector всего за 2,99$. 
Получить направления для планирования маршрута: (введите сюда зип-код) [ввод].
Телефон для бронирования: 020 2208 8208
Минимальный возраст посетителя: 18
Процедура обыска: металлодетектор, кремниевый анализатор, микробионика на ядохимикаты, наркотики, плазмиды, инфра-скан.
Документы для первого визита: Голографическая ПМК/водительские права.
Документы для второго (и последующих) визита...

"Хотите, чтобы клевые девчонки слушали ВАС раскрыв рот?! Есть способ! Говорите на трех языках одновременно! С нашим первым в мире совмещенным языковым микрочипом..."

Нелепый розово-оранжевый баннер с нарисованными большеглазыми девицами выскочил так резко, что мог бы и мертвого напугать. Каратель поспешно отвесил щелчок верещащей проекции, чтобы та замолкла и устало провел ладонью по лицу. Трое суток без сна, а тут еще такое. Даже попытка подремать над скучным проспектом и то провалилась.
Когда его сюда отправили, он подумал, что ребята шутят. В частности Бенни.

Три дня назад, кабинет Бенедикта Кэньона. Барт сидит в кресле и выслушивает унылые отповеди на тему мира во всем мире и окаянных стукачей, от которых уже нигде не укроешься. И может Бенни и не совсем дурак, чтобы гнать это открытым текстом, но и Барт не совсем сошел с ума, чтобы не заметить подтекста, якобы они, каратели, и виноваты в том, что во владениях Винтерлайта остались еще какие-то честные люди с мозгами, которых реально беспокоит политическая обстановка в стране.
Центр Протокинетики Винтерлайт, к слову сказать, находящийся под протекцией Хэллоувея, и спонсируемый Канцлером, никогда до этого дня не находился в ситуации более щекотливой. Винтерлайт - генеральный директор центра и, по несчастливому совпадению, прямой работодатель Кэньона, никогда не бывал под прицелом разъяренных газетчиков. Он имел незапятнанную репутацию гениального ученого, обязанного своим высоким постом только своим высоким мозгам. Тем хуже ему пришлось, когда кучка неприметных служащих самого низшего ранга, выползла из каких-то сумрачных технических преисподней центра и объявила, что у них есть свидетельства махинаций ген директора с нелегальными активами, его связей с черным рынком и прочих прелестей директорской жизни.
И вот Бенни, то есть конечно "для тебя, наемный убийца - мистер Кэньон!" расхаживает взад-вперед по своему офису, и громким тенором вещает, что органам госдепа зря мол только кредиты башляют. Вещает он, значит, а у стеночки стоит огромный и лощенный, стилизованный под Зонду Аэро V312, аудио комплекс. А на руке у мистера Кэньона поблескивают идеальным тусклым осмием "Классика 2032" от Вандергуда, стоимость которых превышает годовую зарплату обычного банковского трудяги. Каратель знает это, потому что когда-то Барт видел такие часы на тяжелом прозрачном столе вулканического стекла - часы его отца.
В общем, сидит Барт в глубоком черном кресле и удивляется, что в Сан-Франциско до сих пор остался какой-то человек, которого до боли в заднице волнует собственная репутация. А еще думает, что приведи здесь быть кому-то менее невозмутимому, и Бенни уже пожалуй был бы размазан по стенке, вместе со своими прелестными часами. Думает, а попутно кончиком пальца посылает вибрации гулять по столешнице, заставляя стакан Бенедикта понемногу расплескивать дорогущий виски. Закончив свою пламенную речь и запив ее хорошей порцией воздуха из стакана, Бенни чуть не зубами расхреначивает этот стакан и наконец падает в кресло напротив, полагая, что Барт уже вник в суть злополучной проблемы.

Так что, вот оно. Третьи сутки он здесь. Перечитал абсолютно все о Морстейт Резервуар и ее "резолюции военного содержания". Может работать справочным бюро по СПСП. Или водить экскурсии по маршрутам эвакуации, от одного экстренного выхода к другому.
Дело даже не в том, что кроме чтения здесь заняться практически нечем. А скорей в том, что от бессонницы образовывается сразу 6-8 лишних часов времени, которые необходимо как-то убить. А спать каратель, к сожалению, может только в звенящей могильной тишине.   

Гуляешь по отделению легкого содержания. Отсчитываешь таблички на дверях. Значки на стенах. Прилепляешь мысленно хронологические пометки.
Понедельник.
Разлинованные решеткой тесные каморки разделяются лишь тонкими стенами между собой и между кабинетами дежурных. И в южной части здания плавно переходят в отделение психиатрии, с их грязно-белыми мягкими стенами и глухими дверьми с зарешеченным узким окошечком.
Отделение наблюдения и оценки.
Нарочно топаешь погромче, чтобы психи услышали и начали стучать или петь, или просто подходили к решеткам, вылупив воспаленные красные глаза - которые вообще-то вовсе и не кажутся ненормальными.
Вторник.
Здесь спать не приходится. Ты даже заказал себе гроб, но к сожалению, у них нет доставки в тюрьмы.
Где бы ты ни был, здесь всегда шум и гам. Как на контрольно-пропускном пункте в Аду. Навстречу уже попадаются знакомые лица.
Алекс Лойдберг, Джереми Рэндолф.
"Привет, други, как работа? Уже притащили моих подопечных? А этих куда ведете? Транзитная зона? Им что ли негде было отпраздновать день благодарения?"
Кто-то непременно орет, а кто-то где-то дерется.
Ты уже заказал гроб своему знакомому, который обещался в течение суток подвезти насущную штуковину прямо к дверям Морстейта. Ты даже выслал ему персональный одноразовый пропуск.
Ну вот и снова где-то кто-то орет.  Кто-то идет, кого-то - ведут. Кто-нибудь кого-нибудь допрашивает, применяя зажигалки и карандаши в качестве убеждающих аргументов.
Отделение рецидивистов.

- Отделение "ушел-пришел", - смеется Кеннет Вудворд, охранник из зоны С, хлопая тебя по плечу. - Да-да, мы прямо как "Пьяцца Индиго", у нас тоже есть постоянная клиентская база.

Улыбаешься в ответ и осведомляешься насчет вакансии гида. А ведь в твой первый день здесь охранники от тебя шарахались, как от чумы. А теперь ничего, вон - даже шутки шутят.
Гремишь тупыми металлическими рогами шокера о прутья решеток.
Отделение среднего содержания.
Здесь так вообще никто никогда не затыкается. Весь день напролет можно слушать, кто кого избил; кто что поджег; кто пришел на работу в одних трусах, выпив бутылку текилы, и попытался поиметь голографическую девку в кабинете начальника, попутно заблевав проектор; кто с кем просто рядом завалялся; кто здесь вообще по ошибке и ничего не сделал.
Мимо проносятся вереницы пиджаков, какие-то вечно взволнованные типы с припаянными к голове цилиндрами и вживленными в глазницы линзами, с металлическими огрызками носов вместо нормальных, с инопланетного вида рожками, и даже с искусственной шерстью на лице, на манер вуки - и все конвоируются в строгом соответствии с СПСП.
Среда.
Гарри Робертсон, Стивен Веллер, Бобби Фелтон.
"Привет, ребята. - Привет, красноглазое чудище, до сих пор не спишь? - До сих пор, не сплю. - Ну ничего, еще недельку-две и пообвыкнешься! - Да идите вы на хрен!"
А ведь в первый день они и рта раскрыть не осмеливались. Заикающегося Бобби едва заставили провести инструктаж - рассказать что где и как.
"А этого куда потащили? - В допы, куда же еще! - А что, их уже снова отгрохали? - Да нет, но ты ж видишь, забито все под завязку!"

- Это называется "раз-и-готово", - говорит Кенни Вудворд. - Присобачил железобетонный короб, врезал решетки, и потом сверху можешь ставить "этажи". Вот так и живем.

Обнаруживаешь себя все на той же каталке из психиатрического отделения. Сон по-прежнему идет короткими урывками.
Четверг.
Берешь себе кофе в автомате. Выслушиваешь бородатые анекдоты Вудворда, застрявшего на ресепшене возле хорошенькой секретарши.
Единственное, что круто в твоем положении - ты единственный здесь, кто имеет доступ ко всему и вся, будь то личный сартир начальника охраны или хранилище транквилизаторов. Другие, с их строго ограниченными картами доступа, даже не на каждый этаж могут попасть.
А ты спокойно заходишь в лифт и спускаешься в подвал. Здесь  не найдешь ни решеток, ни бетонных стенок. Только череду совершенно герметичных резервуаров из толстенного прозрачно-зеленого графена.
Отделение строгого режима - специально для сплайсеров.
Мысленно Барт называет их "твари" или "химеры", никак не отмечая тот факт, что он тоже, в принципе, сплайсер. Карателю вообще все равно, как их называть, хоть "эй вы, черви помойные!"
Впрочем, есть среди них даже парочка примечательных экземпляров. Вот, например, двухголовая химера, Кайл-Кайл. Обе головы очень даже бойко плюются ядом и обсыпают проходящего карателя самыми едкими выражениями.
Или вот, девушка. Вполне себе миловидная. Может взорвать тебе уши своим "ультразвуком" третьего разряда. Хотя, стоит заглянуть в ее дело, и ты увидишь, что она вообще ничего не натворила. Ну подумаешь, "поверещала" на политической демонстрации, со стороны несогласных. Она сидит здесь уже месяцев на пять дольше, чем полагается за такой мелкий проступок.
И никого не смущает, что по правую руку от нее сидит сумасшедший маньяк, убивающий людей во сне, а по левую - совершенно безобидный "политический" очкарик с единственной способностью прочесть книгу одним касанием ладони.
Или вот, малыш Дейми - маленькое тельце, лет восьми на вид, с обрубком руки, переходящим в неловкий длинный коготь. Другая рука мальчика страшным образом деформирована, превратившись в слишком большую для его размеров лапу. На самом деле парню конечно не восемь, иначе он бы здесь не сидел. Просто его тело больше не развивается - такой вот побочный эффект удалбывания себя до полусмерти различными плазмидами в столь хрупком возрасте. Вообще это место едва ли предназначено для кого-то со всеми его... талантами. Но его до сих пор не перевели в более серьезное учреждение только по одной причине - им страшно вынимать его оттуда и перевозить.

Praise the one who left you broken down and paralyzed. He did it all for you...

Каратель машет Дейми своей абсолютно человеческой рукой - пять длинных ровных пальцев, смуглая кожа. В ответ шевелятся семь разнокалиберных зазубренных крючьев - набор юного шкуродера.
"Fuck your God", - пишет Дейми зелеными язычками пламени на стенке своего аквариума. Да, и это он тоже умеет.
Он, пожалуй, умеет абсолютно все - кроме обычной человеческой улыбки.

Так пожалуй и "пролетали" дни карателя в этом очаровательном заведении, в ожидании, когда всю юридическую возню наконец уладят и он сможет переправить "негодяев" прямо в лапы всемогущему "правосудию".
Ближе к полудню наконец-таки прибыл долгожданный гробик, который был незамедлительно оттащен в кабинет и впихнут где-то между каталкой и овальным столом с кучей кресел. Впервые за последние три дня на голову карателя наковальней обрушилась мертвая звенящая изоляция.

Отредактировано Bartolomeo Landau (2012-08-17 07:25:41)